Дзинь… дзинь… Будильник показывает шесть часов пятнадцать минут…

Горло немного побаливает, как и вчера. Но что поделаешь… Спускаюсь в кухню, наскоро умываюсь и включаю радио, «благомыслящее» бельгийское радио. Раздаются позывные — мелодия Гретри «Где может быть лучше?..» Голос диктора:

— Говорит Брюссель, национальная программа. Шесть часов тридцать минут. Здравствуйте, дамы и господа. Сегодня вторник 27 сентября 1960 года… Прогноз погоды: слабый до умеренного южный ветер. Ясно. Максимум температуры — шестнадцать-семнадцать градусов, минимум — пять. В Нью-Йорке вчерашнее заседание Генеральной Ассамблеи почти целиком было посвящено выступлению Фиделя Кастро, который говорил четыре часа двадцать одну минуту…

Завтрак. Пара слов супруге. Поезд с вокзала отходит в 7.25,— надо торопиться на работу.

Из окна поезда видны пыльные склады удобрений, карьеры Ромбо и Эно, где добывается камень, почти полностью вытесненный сейчас бетоном. Дорога идет близ стекольных заводов Эдмона Поля, несколько лет тому назад прогоревших и выбросивших на улицу много сотен рабочих.

Выхожу. До моего предприятия двести — триста метров. Времени осталось немного, можно только почитать газету. Восемь часов. Сажусь за стол — работаю в секции дирекции завода. Многоканальный телефон, а точнее поддержание его работоспособности моя обязанность. Перед глазами мелькают страницы документов, цифры, цифры, цифры…

Обедаю тут же, в конторе. Снова дела, будничные, привычные. Как бы успеть на поезд 16.05? Надо забежать в ремонтный цех. Встречаю там Томаса, слесаря. Он бросает мне: «Да, Фидель Кастро—это человек. Как он «им» выкладывал четыре часа!». С Томасом приятно поговорить. Он разбирается в жизни, знает, чего стоит правительство Эйскенса…

Вечером слушаю московское радио. Передают сообщения о «Дне мира». У меня буднично прошел день. Что же, такова жизнь мелкого служащего.

Дождя сегодня в самом деле не было. Иногда и брюссельское радио говорит правду.